Андрей Бабицкий
29.11.2013, 222 (3484)
Можно было бы подумать, что собственность в нашей стране принадлежит тем же людям, которым принадлежит политическая власть. Однако каждое новое расследование Алексея Навального подтверждает обратное: имущество чиновников высокого ранга так же призрачно, как и собственность обычных людей. Оно не подкрепляется документами, не вносится в декларации, записано на подставных людей.
Какие рациональные соображения мешают чиновникам задекларировать дома и земельные участки, стоящие в несколько раз больше, чем доходы владельцев за десятки лет государственной службы? Опыт показывает, что никакими последствиями это им не грозит. Они не рискуют ни судом, ни антикоррупционными расследованиями, ни, как правило, даже карьерой. Что мешает Госдуме, которая является одновременно главным законотворческим органом и главным объектом расследований Навального, облегчить себе жизнь, снизив требования к декларации собственности и ведению бизнеса на госслужбе? Это был бы — по нынешним временам — даже не самый странный законодательный акт.
Возможно, это происходит потому, что, получив легальный титул на недвижимость и землю, высокопоставленные чиновники и депутаты не улучшат, а ухудшат степень защиты своей собственности.
На свете есть страны, в которых право собственности охраняется законом и судами, но Россия к ним не относится. И кому это знать, как не людям, которые являются главными бенефициарами этого свойства системы. Получив титул на землю, эти люди получили бы защиту на том уровне, на который могут рассчитывать все остальные; этого явно недостаточно. В этом смысле легализация ничего им не даст.
В то же время нынешнее положение вещей, лишая владельцев недвижимости иллюзорной защиты закона, дает им неформальную защиту, куда более реальную. Возможность перегородить забором русло реки или пользоваться незадекларированным участком земли, сохраняя при этом свою должность, — ясный сигнал о том, что с владельцем лучше не связываться. Кажущаяся уязвимость — признак не слабости, но силы. Если человека так легко толкнуть, а он не падает, значит, у него есть хорошая поддержка. Если громкие коррупционные скандалы не приводят к отставке, значит, с защитой собственности все в порядке. Обременение загородного дома выполняет ту же функцию, что и мигалка на дороге.
Конечно, после отставки все эти люди рискуют потерять нажитое. Но в том-то и дело, что после отставки они точно так же могут потерять и легализованную собственность. В этом смысле бумага с печатью ничего не меняет. Когда недвижимость не может быть собственностью, она служит символом статуса.
При взгляде на карты Google кажется, что поселки чиновников в ближайшем Подмосковье застроены дворцами. Но с точки зрения права собственности они мало отличаются от бразильских фавел или европейских сквотов. Эти дворцы могут дать человеку крышу над головой, но трудно надеяться, что их можно будет передать по наследству, разбив вокруг трехсотлетний парк, — или даже заложить, получив полновесный кредит. По меньшей мере, чиновники так думают.
Быстрый поиск: Алексей Навальный, Google
Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/578951/vysokopostavlennye-skvottery#ixzz2m0JACL4X
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/578951/vysokopostavlennye-skvottery
http://creativecommons.org/licenses/by/3.0/legalcode
Комментариев нет:
Отправить комментарий