За счет госбюджета необходимо помогать тем, кто не в состоянии заработать сам
Сандра Поласки: Для успеха нужно, чтобы большинство работников были официально трудоустроены.Фото: Michel Euler/AP Photo
Текст: Татьяна Смольякова
28.05.2013, 00:50
Опубликовать в блоге 
Версия для печатиВ России идет очередной этап пенсионной реформы, вокруг которой сломано немало копий. Есть ли в других странах проблемы, схожие с нашими? Как они решаются? Насколько адекватны меры, предпринимаемые российским правительством, с точки зрения независимого эксперта? Своими размышлениями с читателями "РГ" поделилась Сандра Поласки, заместитель Генерального директора Международной организации труда.
В России растет число пенсионеров по отношению к работающим, поэтому на выплату пенсий требуется все больше средств из бюджета. Сейчас мы тратим на выплату пенсий 9% ВВП, но при этом государству удается обеспечить весьма невысокий размер пенсий. Получается, что увеличение доли пенсионеров влечет снижение их уровня жизни. Это неизбежно?
Сандра Поласки: Проблема адекватности размера пенсий ресурсам, необходимым для их финансирования, сегодня стоит перед многими странами. Люди везде теперь живут дольше, это, конечно, надо рассматривать больше как повод для радости, а не как проблему. Задача в мобилизации необходимых ресурсов и такое распределение госсредств, которое может удовлетворить базовые потребности всех граждан. За счет госбюджета необходимо помогать всем тем, кто не в состоянии заработать себе на жизнь. Весь вопрос в выборе пенсионной системы, которая подойдет конкретной стране для мобилизации ресурсов.
Как другие страны справляются с проблемой старения населения и возникающим давлением на бюджет?
Сандра Поласки: Выбирать приходится из двух моделей: финансировать пенсии можно на основе ежегодных планов (что называется солидарной распределительной пенсионной системой) или за счет коллективного и индивидуального накопительства, то есть сбережения денег в наборе инвестированных активов. Для успеха последних нужно, чтобы большинство работников были официально трудоустроены и за них регулярно бы платились социальные взносы. Пенсионные схемы, действующие под прямым контролем работодателей и дополняющие госпрограммы, работают, например, в США, Нидерландах, Великобритании.
Неизбежно ли для России повышение пенсионного возраста и стоит ли властям опасаться этой меры?
Сандра Поласки: Вопрос обсуждается не только в России. Старые концептуальные рамки, в пределах которых считалось естественным, что человек работает, скажем, 40 лет (до 55 или 60 лет), а затем получает пенсию в течение, скажем, оставшихся 10 лет, теперь устарели. Нужно пересматривать баланс между годами, проведенными на работе, и годами, проведенными на пенсии. Но здесь много осложнений: например, занятый на тяжелых физических работах может быть физически изношен до 50 - 55 лет. А у художника или музыканта творческий потенциал может быть высок как никогда в 70 или 75. Условия труда имеют первостепенное значение в определении пенсионного возраста и принятии решения о его повышении.
Во все большем числе стран, например, в Швеции, ответом на этот вызов стало введение как можно большей гибкости для людей в выборе ими индивидуальных условий выхода на пенсию. МОТ будет поощрять национальные дебаты на эту тему.
В каком направлении лучше двигаться России - распределительной пенсионной системы, развития добровольного индивидуального и корпоративного пенсионного страхования?
Сандра Поласки: Если Россия сможет быстро целиком перейти к модели "белых" официальных трудовых отношений, то массовое обеспечение работников пенсиями через корпоративные программы может быть реалистичным и эффективным. Но если рынок труда не развит, большинству придется полагаться на государство.
Насколько распространены "серые" зарплатные схемы в других странах?
Сандра Поласки: Уровень таких "незадекларированных" доходов очень сложно измерить. В обзоре 2010 года, посвященном исследованию проблемы теневой экономики и незадекларированных доходов в странах ОЭСР, оценивается доля так называемой теневой экономики с 2003 по 2007 годы. В документе утверждается, что доля неофициального сектора занимает от 12 до 14% от общей экономики во Франции, от 7 до 9% в Соединенном Королевстве, от 10 до 12% в США. В том же исследовании говорится, что аналогичные показатели для Испании и Италии составляют более 20%, для Греции более 25%.
Может ли в принципе быть эффективной накопительная система в стране с низким уровнем доходов населения и с высоким уровнем инфляции?
Сандра Поласки: Важно, чтобы пенсионная система работала таким образом, чтобы обеспечить доход, достаточный по крайней мере для обеспечения базовых потребностей пенсионеров и в разумной степени защищала бы эти доходы от инфляции.
Можно сделать расчеты относительно того, достаточно ли денег уплачивается в систему по сравнению с тем, сколько выплачивается, и это сравнение позволит определить устойчивость системы. Это не зависит от внутренних механизмов, посредством которых денежные средства собираются и распределяются. Иными словами, низкий уровень доходов и высокая инфляция будут воздействовать и на индивидуальные накопительные пенсионные планы, и на солидарную распределительную систему. Распределительной системой можно управлять как эффективно, так и неэффективно.
Конвенция МОТ N 102 требует: коэффициент замещения пенсией утраченного заработка должен составлять не менее 40% от средней зарплаты по экономике при стаже в 30 лет. При этом в России размер средней зарплаты невелик - около 26 тысяч рублей. В этой ситуации 40% не спасут пенсионеров от бедности. Есть ли смысл России ратифицировать эту конвенцию?
Сандра Поласки: Это правда, что коэффициент замещения сам по себе не спасет граждан с низкой заработной платой от бедности при выходе на пенсию. Но более глубокая цель, лежащая в основе конвенции, заключается в том, что государства, которые ее ратифицировали, берут на себя обязательства обеспечить каждого пенсионера базовым уровнем средств к существованию, понимая, что для некоторых людей (надеюсь, в ограниченном количестве) пенсии, рассчитанной в рамках действующей в стране пенсионной системы, будет недостаточно и придется дополнить ее социальными доплатами.
Тогда почему, на ваш взгляд, Россия до сих пор не ратифицировала эту конвенцию?
Сандра Поласки: Основная идея в том, что работник при входе в пенсионную систему должен быть уверен, что по истечении своего 30-летнего членства в этой системе он получает право на пенсию, которой достаточно, чтобы заменить ему 40% от его предпенсионного дохода.
Государственная пенсионная система в России не может обеспечить эту уверенность и определенность прежде всего потому, что она организована как система с установленными взносами. И это в равной степени относится к пенсионным системам других стран, в которых вся пенсия или ее большая часть рассчитывается на основе уплаченных фиксированных взносов.
Следует отметить, что эксперты, консультирующие Минтруд, провели подробный анализ уровня выплачиваемых пенсий и установили, что для работников с 30-летним стажем пенсии равны почти 40%. Следует понимать, однако, что показатели, которые получились в результате этих расчетов, представляют собой "историческую", а не "перспективную" оценку, как это предусмотрено конвенцией N 102.
http://www.rg.ru/2013/05/28/pensiya.html
http://creativecommons.org/licenses/by/3.0/legalcode
Комментариев нет:
Отправить комментарий