Массовый протест перерос в конституционный

Началось рассмотрение в КС закона о митингах





Фото: Александр Коряков / Коммерсантъ

Вся галерея 4



Вчера Конституционный суд (КС) рассмотрел новые правила проведения митингов и санкции за их нарушение по парламентскому запросу 102 депутатов Госдумы, а также жалобе лидера незарегистрированной партии "Другая Россия" Эдуарда Лимонова. Выступавших в КС должностных лиц заявители обвинили в призыве "не соблюдать законы" и "не слушать ни оппозицию, ни субъекты федерации, ни улицу". Cторонники жестких мер в ответ ссылались на то, что после их введения "митингов меньше не стало".

Это уже четвертый запрос депутатов Госдумы, который КС рассмотрел за минувшие два месяца,— что само по себе рекорд для думской оппозиции, не обращавшейся с парламентскими запросами в КС последние девять лет. Новый закон о митингах в КС оспорили 102 депутата Госдумы от КПРФ и "Справедливой России" (для парламентского запроса в КС необходимы минимум 90 подписей депутатов), а также лидер "Другой России" Эдуард Лимонов.


Беспрецедентным, по словам председателя КС Валерия Зорькина, стало затянувшееся на полтора часа выступление представлявшей заявителей-депутатов справоросса Елены Мизулиной, заявившей в ответ, что объем претензий соответствует "масштабу грубейших нарушений". В свою очередь, Эдуард Лимонов признался судьям, что его появление на трибуне КС выглядит "неуместным", а сам он смотрится на ней "диковато — как рояль в однушке".


В ходе восьмичасовой дискуссии участники процесса продемонстрировали прямо противоположное толкование как предыдущих позиций самого КС, так и Европейской (Венецианской) комиссии за демократию через право. Последняя незадолго до внесения спорных поправок в Кодекс об административных нарушениях и закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (они были приняты 9 июня) напомнила российским властям о "презумпции в пользу проведения собраний", а также принципах "пропорциональности" и "недискриминации" в этом вопросе.


Госпожа Мизулина доказывала, что "история прохождения поправок в Госдуме за 26 дней с многочисленными нарушениями внутреннего регламента нижней палаты и федеральных законов (в частности, на обсуждение поправок оппозиции было выделено по 30 секунд, а мнения субъектов федерации Госдума вообще не запрашивала) недопустима". "Госдума превращается в орган оперативного реагирования на массовые протесты и узаконивания произвола чиновников",— считают оппозиционеры. Хотя, по их мнению, надо было не ужесточать правила проведения митингов, а наоборот — "предусмотреть порядок спонтанных собраний, связанных с серьезными событиями". "Если мэр поднял расценки на ЖКХ, и вместо заявленных мной 200 человек на митинг пришли шесть тысяч, кто виноват, я или мэр?" — пояснил суть проблемы представитель КПРФ Вадим Соловьев.


Представители господина Лимонова и КПРФ также обратили внимание КС на то, что "под видом административных наказаний" (в том числе увеличения размера штрафов и применения таких санкций, как обязательные работы) "Единая Россия" для преследования оппозиции фактически ввела уголовную ответственность, да еще с упрощенной по сравнению с уголовными делами процедурой.


Сам господин Лимонов выступил против "мракобесного" запрета на организацию митингов в течение года, который был применен к нему после двукратного наложения штрафа за несанкционированные акции. По словам господина Лимонова, фактически речь идет о повторном наказании, учитывая, что он "лидер политической организации и проведение массовых мероприятий — один из методов его работы". Его адвокат Глеб Лаврентьев подчеркнул, что в отличие от лиц, дважды привлеченных к административной ответственности, для совершивших, к примеру, двойное убийство такое поражение в правах, как запрет на организацию митингов, не предусмотрено. Однако полпред президента Михаил Кротов заявил по поводу "рецидивности" правонарушений, за которую полагается поражение в правах, что повторный штраф доказывает "неспособность лица выполнить требование по организации митинга".


Вспомнив о скандальном "деле Маркина", полпред президента предложил для гендерного равенства распространить на отцов несовершеннолетних детей предусмотренную для матерей отсрочку исполнения наказания в виде обязательных работ. Однако более серьезно господин Кротов напомнил, что "КС не выступает участником законотворческого процесса", а "Конституция не устанавливает порядок работы Думы и Совета федерации". Поэтому вопрос о соответствии процедуры принятия поправок регламенту к делу не относится.


Единодушие органов власти неожиданно нарушил представитель Совета федерации Александр Саломаткин, фактически согласившийся с оппозицией в оценке процедуры принятия спорных поправок. Он напомнил, что депутаты "неоднократные предложения СФ принять специальный закон о процедуре принятия законов из года в год оставляют без реагирования". При этом господин Саломаткин предложил КС дать "современную трактовку" вопроса об обязательности согласования законопроектов с регионами.


Заключительные выступления сторон свелись к взаимным обвинениям в неконституционных призывах. Позиции представителей органов власти заявители назвали "зловещими, ужасными и порочными", обвинив должностных лиц в призыве "не соблюдать законы" и "не слышать ни оппозицию, ни субъекты федерации, ни улицу". А полпред Госдумы в КС Дмитрий Вяткин парировал, что его призывы "не превращать КС в политическую площадку" также не были услышаны. Последним аргументом в пользу жестких мер стало утверждение единоросса, что после их введения "митингов, в отличие от нарушений, меньше не стало".

http://www.kommersant.ru/doc/2077613
http://creativecommons.org/licenses/by/3.0/legalcode