Из России поступают сообщения о росте курса рубля и сдерживании инфляции. Значит ли это, что санкции и война не оказывают существенного влияния на российскую экономику? На этот и другие вопросы об экономике России и других стран региона, для многих из которых Москва является важнейшим партнером, отвечает экономист Департамента ООН по экономическим и социальным вопросам Григор Агабекян.
По прогнозам ООН, совокупный ВВП СНГ и Грузии сократится на 8,8 процента в 2022 году, а в 2023 году вырастет всего на 1,9 процента. Российской Федерации предрекают спад в 10,6 процента в 2022 году и дальнейшую стагнацию, то есть нулевой рост, в следующем 2023 году. Насколько это ощущают уже рядовые россияне?
ГА: Здесь хотелось бы сделать два отступления. Во-первых, макроэкономическое прогнозирование, основанное на эконометрических моделях – дело очень неблагодарное даже когда мы имеем дело с более-менее обычными циклами деловой активности или колебаниями в степени «загруженности» экономики.
Сейчас принципиально другая ситуация, подразумевающая огромное количество неизвестных, в том числе продолжительность экономических и финансовых санкций против Российской Федерации, реальной степени соблюдения этих санкций, способность (и скорость) адаптации экономики к новым условиям, перестройку всех цепочек поставок, изменений в собственности или даже национализации компаний и так далее.
Во-вторых, при всей важности перспектив на ближайшее время, поскольку они непосредственно затрагивают условия жизни большинства людей в стране, касаются изменений в ценах и ситуации на рынке занятости, среднесрочные и долгосрочные перспективы могут быть даже более важными. В частности, довольно важен вопрос, насколько вероятно возникновение значительного технологического разрыва между Российской Федерацией и развитыми странами и повторения той ситуации, которая была 30 лет назад, в частности, в таких секторах, как электроника, автомобильная промышленность, авиационная промышленность, информационные технологии и многие другие. То есть насколько серьёзен риск не просто отставания, а даже переключения экономики на производство товаров предыдущего поколения.
Давайте поподробнее остановимся на санкциях и их возможном воздействии на ситуацию.
ГА: Санкции по сути дела обращают вспять интеграцию страны в мировую экономику через такие каналы, как торговля, потоки финансов и даже поездки людей. Многие российские промышленные отрасли уже попали под санкции в прошлом, начиная с 2014 года. Однако жесткость недавней волны санкций была несколько неожиданной.
Помимо оборонного сектора, ключевые отрасли российской экономики, такие как энергетика, транспорт и технологии, столкнулись с серьезными проблемами из-за ограничений, запрещающих экспорт материалов и технологий для нефтепереработки, поставки самолетов и компонентов для авиационной промышленности, а также многих товаров, которые считаются товарами «технологии двойного назначения», включая полупроводники.
Кроме того, несколько крупных российских банков были отключены от межбанковской системы обмена сообщениями SWIFT, что ограничило их возможности связи с другими финансовыми учреждениями, из-за чего внешняя торговля Российской Федерации столкнется со значительными препятствиями даже при торговле товарами, которые не подпадают под эмбарго.
Многие страны Европы, а также Соединенные Штаты и Канада закрыли свое воздушное пространство для российских авиакомпаний (на что Российская Федерация ответила взаимностью) и приостановили действие договоров аренды самолетов. Ряд многосторонних банков развития, в том числе Всемирный банк и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) во главе с Китаем, приостановили свою деятельность в Российской Федерации и Беларуси, а Банк международных расчетов перекрыл доступ Центрального банка России к его услугам и деятельности. Министерство финансов Соединенных Штатов запретило экспорт бухгалтерских, трастовых и корпоративных услуг, а также управленческих консультационных услуг в Российскую Федерацию.
Какие из нынешних санкций эксперты оценивают как наиболее жесткие меры?
ГА: Все эти санкции довольно жесткие, но, возможно, наиболее жёсткой мерой является решение Соединенных Штатов и ряда других стран заморозить значительную долю валютных резервов российского Центрального банка (около половины из более чем 640 миллиардов долларов США), ограничив возможности бюджетной и кредитно-денежной политики по смягчению последствий экономического кризиса, например, через валютную поддержку финансового сектора или бюджетные расходы.
Ограничены операции с Центральным банком, Минфином и Фондом национального благосостояния Российской Федерации. По сути дела, большая часть «подушки безопасности», которая создавалась многие годы, оказалась вне пределов досягаемости для российских властей.
Сегодня звучат также заявления о намерении запретить экспорт газа и нефти, а также ряда других сырьевых товаров из России. Чем это чревато для экономики региона?
ГА: Соединенные Штаты и Великобритания решили до конца 2022 года запретить импорт российской нефти и природного газа, Европейский союз объявил о своем намерении снизить свою зависимость от импорта энергоносителей из Российской Федерации. В конце февраля Германия приостановила сертификацию газопровода «Северный поток — 2».
С начала конфликта в Украине Европейский союз принял пять пакетов экономических и финансовых санкций против Российской Федерации, включая поэтапное эмбарго на импорт российского угля и стали, и сейчас активно обсуждает шестой пакет, который предполагает прекращение импорта российской нефти до конца 2022 года. В начале марта Канада отменила тарифный статус наибольшего благоприятствования для Российской Федерации, и за этим последовали страны Большой семерки и Европейский союз.
В случае согласования нефтяного эмбарго и резкого сокращения экспорта нефти в ЕС добыча нефти в Российской Федерации может сократиться из-за отсутствия достаточных возможностей для внутреннего хранения, так как часть скважин может быть законсервирована. Создание трубопроводной инфраструктуры для переориентации экспорта нефти в Азию потребует серьёзных расходов, а перевозка российской нефти танкерами наталкивается на дополнительные препятствия, в частности связанные со страхованием перевозок.
Какими будут, на Ваш взгляд, последствия?
ГА: Если самые строгие санкции останутся в силе, а резервы Центрального банка останутся недоступными, то российская экономика на довольно длительный период может остаться на траектории очень низкого роста из-за низкого уровня инвестиций, как иностранных, так и внутренних, сложностью с разведкой новых месторождений нефти и природного газа и проблемами с переориентацией на новые рынки энергетических ресурсов.
В 2014 году разрыв внутриотраслевых связей с Украиной и введение эмбарго на импорт продовольствия из большинства стран ОЭСР способствовали развитию российской металлургии, химической промышленности, и производству продуктов питания и химикатов, то есть произошёл определённый эффект импортозамещения.
На сегодня ситуация намного сложнее, так как возможности поиска заменителей товаров, подпадающих под действие эмбарго, в подсанкционных секторах очень ограничены, и речь идёт о технологиях совсем другого уровня, которые не может поставить, например, Китай.
Надо отметить, что есть одна характерная черта экономических санкций - они принимаются довольно быстро, но отменяются очень медленно, так как такое решение требует политического консенсуса. Можно вспомнить, что некоторые поправки, ограничивающие торговые отношения Соединенных Штатов со странами с нерыночной экономикой, принятые ещё в 1970-х годах, а именно, поправка Джексона-Вэника, были отменены в отношении Российской Федерации только в 2012 году.
Насколько серьезно такие санкции соблюдаются?
ГА: После 2014 года некоторые из санкций, в частности, в отношении российской нефтегазовой промышленности выполнялись далеко не полностью, но сегодня, похоже, отношение к соблюдению санкций более жесткое.
Есть определенные ожидания, связанные с так называемым «параллельным импортом», но насколько эффективной окажется эта мера, покажет время.
Что касается последствий, то пока они не дают о себе знать?
ГА: Мы ожидаем существенное сокращение частного потребления, примерно на 12 процентов, и особенно инвестиций, в 2022 году. По итогам первого квартала 2022 года российская экономика увеличилась на 3,5 процента, но многие предприятия работали как бы «по инерции», используя имеющиеся на складах компоненты, импортированные ранее.
Большинство ограничительных санкций были приняты в течение марта, и их эффект проявляется с некоторым опозданием. Кроме того, в марте был зафиксирован всплеск частного потребления, так как покупатели старались приобрести многие товары до вступления санкций в силу.
В принципе, уже есть серьезные показатели перебоев в производстве и в продажах, например, продажи автомобилей в апреле сократились на 62 процента по сравнению с предыдущим годом. После ухода некоторых автомобильных компаний из российского рынка уже идут разговоры о производстве более упрощенных моделей.
В такой обстановке мы ожидаем негативные показатели для оставшегося периода года и стагнацию в следующем году. Со стороны правительства приняты определенные антикризисные меры, включающие субсудии для бизнесов, налоговые каникулы, отсрочки по выплате кредита для предприятий, а также инвестиции в железные дороги. Вопрос в том, смогут ли эти меры радикально поменять ситуацию.
Высокая инфляция, которая, несмотря на недавную стабилизацию цен, остается на уровне свыше 17 процентов в годовом выражении, так как санкции сделали доставку товаров в более сложной и более затратной с финансовой точки зрения, разъедает реальные располагаемые доходы населения. Конкретные цифры сложно привести, но, наверное, можно говорить о 10-12-процентном сокращении.
Как сложившаяся ситуация повлияет на рынок труда?
ГА: По некоторым оценкам, исход иностранных компаний из страны поставит под угрозу два миллиона рабочих мест. В настоящее время принимаются активные меры по защите рынка занятости (те компании, которые приостановили бизнес в Российской Федерации, какое-то время продолжали платить своим сотрудникам, но это временная мера) и предполагается, что в случае перехода бизнеса в российскую собственность, частную или государственную, по крайней мере формально рабочие места должны сохраниться.
Но при этом есть реальный риск именно формальной занятости, при отсутствии реального дохода. Хотелось бы заметить, что отток молодых профессионалов из страны негативно влияет не долгосрочные перспективы развития.
Есть ли какая-либо надежда на позитивный сценарий развития событий?
ГА: Хотелось бы подчеркнуть еще раз, что в настоящей ситуации все прогнозы являются условными. Разумеется, есть определённая вероятность более позитивного сценария – политического решения конфликта, нормализации международных отношений и постепенной отмены санкций, а также возвращения иностранного бизнеса в Российскую Федерацию, тогда прогноз будет пересмотрен в сторону повышения.
Как обстоит дело в других странах региона?
ГА: Против Беларуси также приняты жёсткие экономическим санкции. В частности, в марте Европейский Союз запретил импорт древесины, железа, стали, цемента, а также ужесточив существующие ограничения в отношении импорта калийных удобрений и нефтепродуктов. Кроме того, ряд белорусских банков были отключены от международной системы SWIFT, и операции с банковским сектором Беларуси ограничены.
Литва отказала белорусским экспортерам калия в использовании Клайпедского порта, что по сути дела сделало российскую территорию единственным доступным маршрутом экспорта белорусского калия. По предварительным данным, экономика Беларуси сократилась на 2,1 процента за первые четыре месяца 2022 года.
Но больше всех, конечно, страдает Украина…
ГА: Что касается Украины, то война на её территории оказала абсолютно разрушительное воздействие на украинскую экономику и, вероятно, приведет к глубокому спаду в 2022 году из-за разрушения производственных мощностей, приостановки экономической деятельности, оттока капитала и вынужденного перемещения населения.
Повреждены или разрушены основные объекты инфраструктуры, включая дорожную сеть, железные дороги и мосты. Энергетическая инфраструктура также частично повреждена, во многих районах страны нет электричества. Внешняя торговля осложнена блокадой морских путей. На сегодняшний день около 25-30 процентов предприятий прекратили свою деятельность, и еще 45 процентов работают на ограниченной мощности.
Перспективы посева и экспорта сельскохозяйственных товаров, включая пшеницу, кукурузу и подсолнечное масло, в 2022 году остаются неопределенными. В настоящее время зернохранилища Украины забиты, и их необходимо освободить для нового урожая. Сейчас предпринимаются усилия по экспорту зерна, используя железнодорожную инфраструктуру стран Восточной Европы.
Около 6,3 миллиона человек, в основном женщины и дети, покинули страну, в которой в последние десять лет уже сокращалось население.
Впрочем, надо отметить, что около миллиона из них вернулось обратно. Кроме того, почти восемь миллионов человек стали внутренне перемещенными лицами. Существует вероятность того, что большая часть текущей внешней миграции может стать постоянной, усугубляя нехватку рабочей силы и подрывая долгосрочные экономические показатели.
Если война в Украине примет продолжительный характер, объём украинской экономики может сократиться на 30–50 процентов в 2022 году, а инфляция превысит 30 процентов, учитывая серьезные перебои с поставками основных товаров. Страна также может столкнуться с дилеммой выбора между погашением внешнего долга и усилиями по восстановлению.
Кстати, у войны на территории Украины есть крайне негативный побочный экологический эффект – удары по гражданским и военным объектам вызывают загрязнение воздуха и воды (особенно в промышленных районах) и даже могут привести к радиоактивному заражению, биологическому и химическому ущербу, в том числе и за пределами страны.
Но Украине активно помогает международное сообщество...
ГА: На сегодня финансовая поддержка Украины остаётся существенной как со стороны отдельных государств, так и многосторонняя. Помощь предоставлена или обещана со стороны США, МВФ, Всемирного банка и ЕС.
Национальный банк Польши предложил Украине линию валютного свопа, эквивалентную $950 млн. На днях Сенат Соединённых Штатов одобрил выделение почти 40 млрд долларов в качестве финансовой помощи Украине. Таким образом, общая помощь США Украине достигла 54 миллиардов долларов.
На днях страны «Большой семерки» пообещали Украине почти 20 миллиардов долларов финансовой помощи. Однако фактическое оказание помощи зависит от политического исхода конфликта. При этом восстановительные работы в Украине потребуют огромных финансовых ресурсов, которые в некоторых случаях оцениваются в 200–500 миллиардов долларов.
Мы поговорили о России, Беларуси и Украине. Какова ситуация для остальных государств постсоветского пространства?
ГА: Большинство стран СНГ, особенно члены Евразийского экономического союза, в значительной степени зависят от российской экономики через каналы торговли и финансов, включая прямые инвестиции, а некоторые из них также зависят от денежных переводов трудовых мигрантов. Поэтому экономический спад в Российской Федерации крайне негативно отразится на этих странах.
С другой стороны, переход некоторых компаний, в частности, в сфере финансов и информационных технологий, из Российской Федерации в другие страны СНГ с целью избежать эффекта санкций может быть положительным фактором для этих стран.
Правда, здесь есть и оборотная сторона – например, перевод ряда российских бизнесов в Армению и переезд туда определенного числа жителей Российской Федерации привёл к скачку цен на недвижимость и аренду жилья, в некоторых случаях – трехкратному, что в краткосрочной перспективе увеличивает социальное неравенство. Аналогичная ситуация наблюдается в Грузии.
Но основной эффект всё-таки будет негативным. Например, в Молдове инфляция потребительских цен в апреле превысила 27 процентов. В марте 2022 года валюты многих стран СНГ обесценились параллельно с рублем, так как население конвертировало свои сбережения в доллары или евро, что привело к дополнительной инфляции. Ужесточение кредитно-денежной политики в ответ на инфляцию практически во всем регионе СНГ негативно повлияет на экономическую активность.
Грузия, которая не является членом СНГ, в значительной степени зависит от российского туризма
Среди стран Кавказа и Средней Азии экспортеры энергоресурсов находятся в более выгодном положении. Азербайджан и Казахстан имеют доступ к экспортным рынкам нефти и природного газа, имеют пространство для манёвра в бюджетной политике и значительные валютные резервы. Узбекистан также имеет значительные резервы иностранной валюты.
Напротив, небольшие страны региона, которые импортируют энергоносители, например Кыргызстан и Таджикистан, в значительной степени зависят от денежных переводов из Российской Федерации, сталкиваются с проблемами внешнего долга и имеют гораздо более ограниченное пространство для бюджетных расходов.
Грузия, которая не является членом СНГ, в значительной степени зависит от российского туризма. Резкое сокращение российской экономической активности ограничит возможности трудоустройства трудовых мигрантов с Кавказа и Средней Азии, а периоды обесенивания рубля и некоторые ограничения на денежные переводы снижают их покупательную способность.
Кстати, а рабочие мигранты в России? Что с ними будет?
ГА: Для рабочих мигрантов в Российской федерации возникла двойная проблема – ухудшение условий на рынке труда и опять-таки периоды обесценивания рубля.
По некоторым оценкам, в 2022 году денежные переводы мигрантов в долларовом выражении могут сократиться на 40 процентов.
А чем объяснить такое укрепление рубля на столь негативном фоне?
ГА: Совершенно верно, в условиях ограничений над движениями капитала, рубль значительно укрепился по отношению к доллару и евро благодаря притоку доходов от экспорта энергоносителей и резкому сокращению импорта, то есть профициту торгового баланса, продаже 80 процентов валютных доходов компаниями (эта доля сейчас снижена до 50 процентов, так как сильный рубль подрывает бюджетные доходы при конвертации экспортной выручки). Согласно новой схеме, в случае с экспортом природного газа вся валютная выручка должна конвертировать в рубли.
При этом надо различать курс рубля на Московской бирже и реальную цену покупки иностранной валюты для частных лиц. Увеличение доли рубля во внутренних расчётах стран Евразийского Экономического Союза также способствовало его укреплению.
Но следует помнить, что в условиях мер по изоляции в Китае и ограниченного функционирования азиатских портов, многие закупки в странах ЕАЭС отложены, и со временем, спрос на доллары увеличится.
Сокращение переводов приведет к увеличению уровня бедности, в частности, в странах Средней Азии
Словом, списывать фактор слабого рубля в контексте денежных переводов рабочих мигрантов пока рано. Такое сокращение переводов приведет к увеличению уровня бедности, в частности, в странах Средней Азии.
Массовое возвращение мигрантов из Российской Федерации приведет к эскалации напряженности на внутренних рынках труда. В целом, не приводя конкретных цифр, хотелось бы отметить, что прогнозы экономического роста для стран-импортёров энергоносителей СНГ в 2022 году понижены.
В то же время, в среднесрочной перспективе, некоторые страны региона, особенно страны ЕАЭС, могут восполнить дефицит импорта, образовавшийся на российском рынке в результате экономических санкций, хотя для этого потребуется активная и эффективная экономическая политика.
https://news.un.org/ru/story/2022/05/1424402
Комментариев нет:
Отправить комментарий