31 декабря совместная миротворческая миссия ООН и Африканского Союза (ЮНАМИД) сворачивает свою деятельность в суданском Дарфуре. Она была создана 13 лет назад. Наш коллега Абдельмонем Макки, выросший в Дарфуре, не понаслышке знает о конфликте, унесшем жизнь 300 тысяч человек. Сегодня он делится своими воспоминаниями о кровопролитной войне и о том, как ООН помогала жителям Дарфура.
Я вырос в маленьком селе Аль-Малам в Южном Дарфуре. Мой отец был там мэром и судьей. Отец был мудрым человеком, ему удавалось решить многие вопросы, с которыми к нему приходили односельчане. Мы в Дарфуре привыкли жить со многими проблемами: между фермерами и пастухами то и дело происходили стычки; нередко случались вооруженные ограбления. Эти вопросы, как правило, решались в рамках установленных правил и традиций. Эта система позволяла регулировать многие проблемы, а местные лидеры вроде моего отца играли важную роль в решении споров, возникающих между племенами. Лидеры пользовались в народе большим уважением и авторитетом.
Дарфур сохранял независимость на протяжении многих веков, пока не вошел в состав современного Судана. До 2003 года мы практически не знали, что такое полномасштабный конфликт. Народ Дарфура славился своей толерантностью, великодушием и мудростью. Нам и в голову не приходило, что ситуация может настолько измениться.
Сначала люди стали жаловаться на несправедливое и дискриминационное отношение со стороны центрального правительства. Они считали, что богатство и власть распределяются в стране неравномерно, а инфраструктура региона не развивается. Например, между Дарфуром и столицей Судана Хартумом нет асфальтированного шоссе, поэтому на дорогу уходит несколько дней или даже недель. Можно, конечно, сесть на самолет, но это дорого, и далеко не каждый может позволить себе купить билет.
Эти и другие факторы привели к тому, что в 2003 году некоторые жители региона решили взяться за оружие, чтобы сражаться против правительства. Я против этого, так как в результате вооруженного противостояния пострадали мирные граждане. Многие в Дарфуре убеждены, что правительство должно было обратить внимание на жалобы населения и проблемы, связанные с неравенством и нарушением прав человека, а не прибегать к военному решению вопроса.
Когда конфликт разгорелся, власти обратились к помощи ополченцев, большинство из которых были не из Дарфура. В Дарфуре стали делить людей на «арабов и не арабов». Я видел войну собственными глазами, становился свидетелем настоящих трагедий и сам потерял много родственников. Во время одного из нападений на наше село был убит мой дядя. Во время его похорон были похищены семеро моих двоюродных братьев. Нам до сих пор ничего не известно об их судьбе. Мы не знаем, что случилось с тетей, которую похитили, когда она пасла скот в поле, – скорее всего ее убили.
Вооруженные ополченцы напали и на село, где жила моя бабушка. Они истребили практически все мужское население деревни, лишь немногим удалось спастись. Эта резня стала одной из самых трагических страниц войны в Дарфуре.
Надо ли говорить, что с прибытием Миссии ООН в 2007 году в людях проснулась надежда? Многие считали миротворцев буквально спасителями и верили, что у них появилась защита от бесчинств, совершаемых проправительственными боевиками.
Конечно, сразу остановить убийства не удалось, но присутствие международной миротворческой миссии помогало почувствовать себя в безопасности. Люди считали, что только ЮНАМИД может защитить их – правительству они не доверяли.
Я тогда учился в Хартуме, а когда вернулся в Дарфур, увидел, какое чувство благодарности испытывали многие односельчане по отношению к миротворцам. Никогда не забуду, как дети приветствовали военнослужащих Миссии на улицах. Они стали частью нашего общества, мы видели их на рынках и в других местах.
Благодаря этим добрым делам ЮНАМИД я стал мечтать о работе в Организации Объединенных Наций...
Миротворцам пришлось нелегко – чтобы выполнить поставленные перед ними задачи, они преодолевали множество трудностей. Но, несмотря на это, им многое удалось сделать для жителей Дарфура. Во-первых, они спасли жизнь многим людям. По-прежнему лилась кровь, но, если бы не миротворцы, масштабы потерь были бы намного больше.
Миссия не только защищала мирное население – она помогала наладить быт, восстановить работу гражданских институтов, рыла колодцы и трудоустраивала безработную молодежь.
Благодаря этим добрым делам ЮНАМИД я стал мечтать о работе в Организации Объединенных Наций – я видел, как работает ООН, как она помогла жителям моей родины, какую позитивную роль сыграла в жизни многих людей.
Наша справка:
ЮНАМИД – это совместная миротворческая Миссия Африканского союза и Организации Объединённых Наций, утверждённая резолюцией 1768 Совета Безопасности Организации Объединённых Наций 31 июля 2007 года с целью стабилизации ситуации в суданском регионе Дарфур. За минувшие годы в Миссии прошли службу 200 тысяч миротворцев, включая 10 тысяч женщин, из 75 стран мира. Во время несения службы погибли 288 представителей 31 страны из числа военного, полицейского и гражданского персонала Миссии. 31 декабря 2020 года ЮНАМИД официально завершает свою деятельность.
